Цитадель души моей - Страница 46

К оглавлению

из второй норы уже просто не в силах. И что забавно, когда такое случается, пришедшие

на помощь как будто больше на соседей своих злятся, чем на нас – языка-то ихнего мы не

понимаем, но по интонациям выходит, что первые вторых ругают: мол, сплошное от вас

беспокойство, приходится вот идти, выручать вас, непутевых. А вторые огрызаются: мы

вас не звали, идите себе, мы сами разберёмся. Ну, такое впечатление. Опять же, я сам не

видел, но рассказывают, что после такой отповеди помощники порой обратно себе в нору

убираются и больше уже на помощь не рвутся. Такие дела. Странные бестии, говорю же.

И к предкам своим звериным у них нетипичное отношение. Вот для вергов, скажем,

волки – первые друзья и помощники, как собаки когда-то для людей были. Для урсов

медведи, и особенно, медведицы – священные животные, в каждой семье обычно пара-

тройка медведиц живёт, и беды не знает. А вот гиттоны к росомахам без малейшего

почтения относятся – забредет какая на территорию гнезда – задавят и съедят. Еще и

подерутся из-за мяса. Считается, что гиттоны – самые недалекие из всех зверолюдей и

вообще разумом недалеко от животных ушли. Правда, как выяснилось недавно, они счет

10 К зверям! – формула казни, означающей растерзание дикими зверями.

знают и даже умножать-делить умеют, чему не каждый свободный гражданин из людей

обучен. Но гиттоньей репутации эта новость не сильно помогла, только удивление вызвала

– дескать, надо же, такие тупые, а считать умеют.

Ну и по этой их недалёкости гиттоны у наших государственных мужей меньше

всего головной боли вызывают. Когда гнездо большое, вычистить его трудно, это да. Но

даже самое большое гнездо в политику никогда не полезет – ни с соседями военный союз

устроить, ни с другими бестиями втихаря договориться, ни даже условий каких особых

для себя выторговать – ничего этого от них ждать не стоит. При всём при том бойцы они

хорошие: может, силой урсам, а скоростью – вергам они и уступают, зато живучестью и

выносливостью любую бестию втрое превзойдут. Вот только один в поле – не воин,

потому и бьем мы их повсеместно без особых затруднений.

Лет сто назад кому-то мысль в голову пришла: раз непонятно, кто есть гиттоны –

глупые бестии или умные животные, так, может, их приручить удастся? Идея нашла своих

поклонников – и то сказать, получись задуманное, это бы громадной удачей вышло.

Прирученные, они и за ездовых животных бы сошли, и в бою от них польза бы

несомненная вышла. Но – сто лет утекло, а успехов пока никаких. Пробовали щенков

молочных забирать и среди людей воспитывать – вырастают тупые злобные твари, в

любой момент готовые вцепиться своему хозяину в руку, если он не успеет её отдернуть.

Пробовали щенков постарше брать – аналогично; разве что чуточку менее тупые, зато еще

более злобные твари получаются. Пробовали с целыми гнездами хорошие отношения

устанавливать – подкармливали их, оружие и доспехи (под их тела адаптированные)

дарили. Без толку. Продукты ели, снаряжение забирали, но и благодарности к людям не

испытывали при том ни малейшей. Так что пыл «приручателей» довольно скоро остыл, но

отдельные попытки до сих пор не прекращаются.

И единственной пока (весьма при том сомнительной) пользой от вековых попыток

стало то, что гиттоны очень на арене хороши оказались – на непредвзятый вкус черни,

которая в основном на бои и ходит. Других бестий распорядители на арену с опаской

выпускают – неизвестно, чего они там выкинут. Особенно вергов. Урса еще можно

раздразнить так, что он голову потеряет и станет в бешенстве бросаться на всё, что

шевелится, об осторожности забыв. А у вергов разум всегда холодный, и желания

подыхать на потеху ненавистным людям у них, как нетрудно догадаться, нет ни

малейшего. Было несколько случаев, когда верг, гладиатору на плечи запрыгнув, или за

выступы зацепившись, через ограждение арены перепрыгивал и устраивал среди зрителей

резню, пока его лучники не успокаивали. Опять же, хотя вергов и выводят на арену

обессиленными, да одурманенными, гладиаторов они часто убивают – причем не

разбирают, кто из них любимец публики, а кто – на заклание выведен. Ну и наконец,

живьем верга взять – это еще постараться надо. Так что я уж и не упомню, когда крайний

раз верг на арене оказывался. А вот гиттоны – наоборот, частенько в боях участвуют.

Дерутся они с упоением и яростью до самой смерти, живучие, видом страшные, при том

как противники хоть и опасные, зато предсказуемые. Короче, самое то для зрелищного боя.

Как они на арену попадают? А мы привозим. Амфитеатры хорошо за гиттонов платят, вот

мы и стараемся с каждой чистки нескольких бестий живьем привезти на продажу.

Лейтенанту две части от выручки идет, всем остальным – по одной.

Вот и сейчас – едем на чистку, а егеря мои всё рассуждают о том, скольких гиттонов

мы живьем возьмём, сколько за них получим, и кто как потом деньгами распорядится.

Нехорошая, вообще-то, примета – непойманного зайца разделывать – но мой нынешний

сквад на приметы внимания мало обращает. Предсказуемы они очень, гиттоны,

случайности с ними редко выходят, потому и приметы тем, кто в основном только на них и

ходит, без надобности. Зачем нужны приметы, когда всё и так известно? Поэтому я молчу,