Цитадель души моей - Страница 44

К оглавлению

них как будто чуть ниже остальных. Как будто прогнулась под весом кого-то, стоящего

прямо за дверью.

Тихо и осторожно, придерживая лезвие пальцами (чтобы по оголовку не

шуршало), я вытянул из ножен меч. Едва заметно дрогнули половицы под ногами –

пожалуй, не больше чем на толщину волоса одна относительно другой сместилась. Но все

мое внимание сейчас на них направлено – на них и на ощущение чужого присутствия за

дверью. Поэтому это движение сказало мне чуть ли не больше, чем если б я на гостя

своего незваного глазами смотрел. И рост его я по этому движению половиц оценил, и вес,

и позу угадал, и даже понял, что он не просто так пошевелился, а подобрался, к прыжку

готовясь – почуял, что дело неладно. Ну, я не стал ждать – с размаху всадил меч в филенку

двери там, где грудь того, кто за дверью, угадывалась. Попал! Дважды я сопротивление

мечу почувствовал – первое, твердое и недолгое – когда лезвие тонкую тростниковую

филенку пронзало. И второе – мягкое, но упругое – в самом конце.

Яростно всхлипнул с шипением кто-то за дверью, дернулся меч в моей руке. С

грохотом свалился за дверью небольшой предмет – столик, несомненно. Выдернув меч, я

распахнул дверь и увидел, наконец, ночного визитера. Замерли мы на мгновение,

взглядами встретившись: он – в окне, уже готовый сорваться с него в утренний полумрак

улицы, я – в проеме двери. Успел я его разглядеть как следует. Одет как человек – и даже

не просто как человек, а как человек небедный. Кожаные сапожки с узорчатой оторочкой,

штаны франкского фасона – с гульфиком и широкими штанинами, кожаная куртка с тем

же узором, что на сапожках, на спине – плащик короткий. Лицо ниже глаз полумаской

прикрыто, типа тех, что перегонщики скота и караванщики носят – вот только, сдается

мне, не от пыли он под этой маской прячется, а лицо свое прячет – какие-то необычные и

весьма неприятные обводы проступают под тонкой тканью полумаски. Но вообще – мог

бы за человека сойти, если бы не глаза – большие, круглые и светящиеся в полумраке

холодным зеленым светом.

Блеснул за моей спиной свет факела, высветив на мгновение лицо ночного гостя,

заставив его зажмуриться и отвернуться с недовольным шипением. Наваждение кончилось

– я бросился к окну, занося меч, а зверочеловек быстро и бесшумно скользнул наружу. Не

задержавшись ни на мгновение, одним прыжком я вылетел вслед за ним и успел увидеть,

как он, наклонившись вперед и свесив по бокам неподвижные руки, нечеловечески

длинными прыжками несётся по улице. Три прыжка – и он скрылся за поворотом. Я

сделал по инерции пару шагов, потом остановился. Бессмысленно: бегаю я быстро, но не

настолько. Посмотрел задумчиво вслед, кинул меч в ножны. Присел возле маленького

красного пятнышка, мазнул по нему пальцем, поднес к носу, обнюхал. Кровь как кровь:

цвета красного, пахнет, как полагается.

Всякое людское занятие со временем своими байками да легендами обрастает.

Наше ремесло – не исключение. Кто из егерей истории про Ночных Охотников не

слышал? Про бестий, столь на людей похожих, что запросто за оных сойти могущих. Но

при этом силы неимоверной, скорости молниеносной и такой злобой ко всему живому

переполненных, что живут они поодиночке и даже парой сойтись не могут; а, чтобы род

продолжить, самцу приходится самку оглушить первым делом. И горе ему, если очнется

самка до того, как он дела свои закончит. Правда, утверждали те легенды, что кровь у

Ночных Охотников голубая и пахнет остро. Хотя – на то она и легенда. По ней же еще

Ночные Охотники могут кем-нибудь знакомым прикидываться, бдительность притупляя; а

потом стоит только отвернуться и вдруг уже видишь мутнеющим взором свое собственное

обезглавленное тело. Некоторые верят и своих же товарищей пугаются, когда те, по той

или иной причине, необычно себя ведут.

- Господин егерь?

Я встал, посмотрел вопросительно в сторону покинутого мной недавно окна. Держа еще

горящий, но уже совершенно бесполезный факел, из него свешивался всё тот же милит.

- Нежто ушёл, злодей-то?

Я промолчал.

- Как же вы так его упустили-то, господин егерь?

Я опять промолчал – еще не хватало мне перед милицией оправдываться. Молча

повернулся и пошёл к входу в дом. Пусть с ним, с Ночным Охотником, капитан

разбирается. Или квестор, или магистры местные, мне без разницы. Солнце уже скоро на

небосклон вылезет, а мне еще припасы собирать и обратно до лагеря топать.

Милит, разумеется, и не думал оставлять меня в покое.

- Во что он одет-то был? Я только плащ заметил красный и всё. Или коричневый? –

прицепился он ко мне, стоило только перешагнуть порог, - Хоть разглядели чего, нет? Мне

ж отчитываться надо.

Похоже, милит его, не успев разглядеть, за человека принял. И надо ли мне милита

разубеждать, при том, что я всё равно не знаю, что это за тварь такая?

- Сапоги, меандром греческим по краю вышитые, куртка с тем же узором, плащ

кавалерийский охряного цвета, на лице полумаска темно-серая.

- Ишь ты, - удивился милит, - меандром! Когда успели-то? А как бы вас потом найти,

господин егерь? Квестор-то, думаю я, поговорить с вами захочет.

Я пожал плечами. Захочет он. А я захочу?

- Либо в лагере, либо здесь, - сказал я, вытаскивая из-под стола сундук, - это мой дом.

- Как то есть? – недоумённо поднял брови милит, и даже Авл, до того бессмысленным