Цитадель души моей - Страница 22

К оглавлению

хотя следовало бы – не тянули некоторые следы на месячную давность. А вот на

недельную – вполне. Но человек, он, когда очень хочет во что-то поверить, то нужные

доказательства всегда найдёт. Вот и я нашёл. Там – листья вешеня, градом побитые, следы

накрыли и свежими сохранили, тут – корова помочилась и землю высохшую смягчила, ну

и третье-десятое. Но всё же червячок сомнений во мне зашевелился, и я в чащу пошёл. Не

для того, чтобы свежие следы найти. А для того, чтобы не найти. И убедиться, что никаких

вергов тут нет и быть не может. Потому что так я и не поверил, что могли тут верги заново

объявиться. Вон – хвост на осине висит, никем, кроме времени, не тронутый. И

выжженный крест над ним чернеет. Хвост вергу, что кохорсе - штандарт. Лишиться хвоста

для верга – позор. Что для живого, что для мёртвого. Появись тут недобитки – первым

делом хвосты с деревьев бы пообрывали.

Но всё же я слегка подобрался. Человек в лесу – гость, и гость незваный. Замирен

лес, вычищен недавно или же зверолюдей в нем сто лет не видели – неважно. Будешь

вести себя, как хозяин – умрёшь. Рано или поздно. А я еще и в одиночку попёрся, чего

вообще никогда делать не стоит. Пусть даже не осталось вергов в лесу – можно же и в

ловушку старую угодить. В петлю, в яму, в сеть ловчую. Из волчьей ямы выбраться не так-

то просто, когда помочь некому; а если, падая в неё, что-нибудь себе повредишь – так и

подавно. Так что шёл я осторожно, по ветру, и всё по пролысинам, вырубкам, да полянам –

там ловушку проще заметить. Да и случись что – убегу. По ровному меня разве только

люперн или пардус догонят, но они тут не водятся.

И чем дальше я иду, тем меньше мне это дело нравится. Интуиция моя давно уже во

все колокола набат отбивает, чудятся постоянно мне взгляды пристальные, да недобрые из-

за спины, и как будто волком время от времени пованивает. А я всё дальше иду и себя

убеждаю, что это всё мне чудится от того, что я один в лесу и от того, что места знакомые.

По-недоброму знакомые: всё ж хоть и было нас полторы тысячи, но не скажу, что победа

нам легко далась. Вон, если сейчас с этой полянки вниз пойти, там ручей будет, где пара

дюжин вергов с волками своими нас – три десятки – к оврагу прижали. Семь раз они на

нас набрасывались, семь раз мы от них отбивались, одного-двух теряя. Одиннадцать нас

живых оставалось, когда Теро остатки моей сотни вергам в тыл вывел.

Вот в конце того распадка несколько щенков сотню Титуса на ямы загнали.

Выскочили на авангард, заверещали и убегать бросились. Ну, Титус и поверил, что он к

какому-то логову вышёл – где ж еще щенкам быть, как не в логове? И бросился следом. А

там – волчьи ямы. Говорят, что волчья яма так называется, потому что когда-то их люди

копали против волков. Смешно, коли так, потому что сейчас всё наоборот. Верги их еще и

по-хитрому копают, в несколько рядов, и у первых ям крышки прочнее – два-три человека

пробегут и не почуют, а третий – провалится. А внизу – колья острые, честь по чести, как

полагается. В одной из таких ям Титус и упокоился, да и вся его сотня поблизости полегла

– тех, что уцелели и в ямы не попадали, повыскакивавшие верги добили. Из всей сотни

только один и выжил – за мёртвого сошёл, да таковым и стал бы, задержись мы еще часов

на несколько. Мы же только через день это место нашли, когда лес прочесывали частым

гребнем на предмет недобитков.

А вот сейчас поляна кончится, будет густо поросший склон и за ним – место, где

главная битва и случилась. До того мы и не ведали, что не один клан в лесу вычищаем, а

сразу два. Клан Осеннего Ветра хоть и поменьше был – сто семьдесят два взрослых верга

– зато там каждый за двоих, а то и за троих пошёл бы. С Осенними у нас особые счёты –

этот клан еще три года назад первый раз из чистки вырвался. Просчитались слухачи, в три

раза насчёт численности клана ошиблись – да в меньшую сторону. Как назло, еще и

спланирована чистка была наспех да начерно. Ну и ушёл клан, почти без потерь ушёл.

Обычно в таких случаях клан далеко уходит. Даже если мстить потом и возвращается, то

поначалу – всё равно далеко уходит. А Осенние не ушли. В ночь того же дня вернулись,

незаметно сняли часовых и спящий лагерь егерей весь ровно вырезали. Вычистили, стало

быть. А потом уже ушли. Год спустя объявились – оказывается, осели они в Синих пущах,

у клана Ночного Солнца. И опять разведчики слишком поздно об этом узнали, и чистка

грязная вышла, так, что Осенние опять почти все ушли и больше половины из Ночного

Солнца с ними. А потом уже Осенние вообще для егерей сущим проклятьем стали – во-

первых, специально начали другим зачищаемым кланам помогать, а во-вторых – начали

егерей выслеживать и во время переходов нападать. Месяцами могли какой-нибудь тракт

лесной караулить, все обозы и караваны нетронутыми пропуская – поджидая, когда егеря

маршем пойдут. И так у них удачно получалось врасплох нас заставать, что уже всерьез

подозревать начали, что кто-то из сведущих людей им на мохнатое ушко нашёптывает. И

здесь они тоже неспроста объявились, ой, неспроста. Не брось нас сюда сдуру аж три

кохорсы разом – никогда еще такого не было, даже когда мы зверобога вольповского

охотили – ушли бы, чем угодно поклянусь. А так – вычистили мы их всё же.

Вот и поляна кончается. Если дальше идти, то надо по лесу, да по самой чащобе и

буреломам. А надо ли? Следов свежих я нигде не заметил, да и то – откуда бы им взяться?