Цитадель души моей - Страница 20

К оглавлению

- Как у нас на замиренных территориях?

- Почти. Но не совсем. У нас это все же больше на передышку в драке похоже, чем на мир.

А там – нет. Бывает, конечно, что щенки вережьи пару овец у крестьян стащат. Бывает,

наоборот, крестьяне щенка, в коровник забравшегося, на вилы поднимут. Но дальше этого

дело не идёт.

- А я слышал, что в Мезе сплошь зверопоклонники.

- И я слышал, - кивнул я, - и, по-моему, неспроста. Сдаётся мне, случится у нас с ними

война однажды.

Так я сказал, а сам смотрю пристально – понял он мой намёк, или нет. Призадумался он,

глянул на меня с прищуром:

- А на самом деле – нет, выходит?

Я плечами пожал.

- Не поклянусь. Но от северян знакомых знаю, что народ там, в основном, верующий и

верующий вовсе не в зверобогов.

Подумал он еще, мотнул головой.

- А в других краях?

- Что на востоке – не знаем. Во Фригии теперь пардусы и – по некоторым сведениям –

вольпы. Остались ли там люди – неизвестно. На западе же наш мир морем кончается. Из

всех экспедиций, в Британнию отправленных, равно как и из других дальних морских

экспедиций, ни один человек еще не вернулся. Ну и всё, стало быть.

Тут легионер появился. Сам травами целебными пахнет, из-под куртки бинты

выглядывают. Я даже усовестился немного – не успел еще человек леса увидеть, а уже

всерьез пострадал и от кого – от своих же.

- Что лекарь говорит? - спросил я.

- Ерунда, - Фелгаргир рукой махнул, - за неделю заживёт. Тебя капитан зайти просил.

- Когда?

- Сейчас.

- Сейчас? – я удивился, - ладно, зайду. Сидите здесь пока, что ли.

III. Errare humanum est5

Как ни стыдно признаваться, но они застали меня врасплох. Умнеют с каждым

днём, твари. Изо всех бестий одни вольпы не только знают, что у людей очень хреново с

нюхом, но и умеют этим знанием пользоваться. Точнее, умели – диких вольп уже лет

десять никто не видел, и слава Единому, уж больно проблемные были твари. А вот все

остальные зверолюди в этом смысле недалеко от своих звериных предков ушли и с

наветренной стороны от них подлянок ждать не стоит. Вот я и не ждал. Я вообще тут

никого не ждал увидеть – месяца не прошло, как мы Ольштадский лес чистили. И, скажу

не хвалясь – вычистили. Два вержьих клана – Кровавой Луны и Осеннего Ветра – под нож,

до последнего щенка. Ни один не ушёл, чем угодно поклянусь. Из отрубленных хвостов,

перед тем, как их по деревьям развешать, целый холм сложили – выше человеческого

роста. А потом развешали, разумеется, честь по чести, как полагается. На каждое меченое

дерево – по хвосту, в квасную соль обмакнув (чтобы муравьи да крысы раньше времени не

сгрызли), медным гвоздем прибили, подножье кровью вережьей побрызгали, а поверх

следов когтей раскалённым крестом тавры поставили. После такой зачистки бестии

раньше, чем через пару лет, не заводятся. А за эти два года многое может случиться –

глядишь, и заводиться негде будет. Строевой лес – на дома, корабельный – в плоты, да

сплавом на верфи. Речушку, что по лесу текла, запрудить, мельницу поставить – вот вам и

светлый пруд вместо оврагов тёмных, где вергу – благодать, а человеку – смерть. Да и

селяне поосядут да поосмелеют. Одно дело – хутор на полянке, в котором трое мужиков,

двоих из которых еще и за подоконником не видно. А совсем другое – пограничное село

рыл в полтыщи. На границе абы кто хозяйством не занимается – всё больше от закона

бегущие, да от закона же пострадавшие – розыскные, да ссыльные, стало быть. А если и

есть кто, перед законом чистый, то тоже такой, что косо не смотри, а то косо дышать

начнешь – по причине свёрнутого носа. Сколько раз бывало – приедем на чистку, а там

уже тишь, гладь, да пеньки копчёные. Зато в селе ближнем – дым коромыслом, вино рекой

и вережьи головы с частокола скалятся. Одна беда – плохо селяне леса чистят. Ладно,

метки почти никогда не перебивают – и Сатр с ними, а вот то, что сбежать бестиям

частенько дают – это уже никуда не годится. Потому что клан недобитый – много хуже

клана небитого. Даже если от него только пара щенков и осталась – всё равно, они теперь

спать спокойно не смогут, пока отомстить не удастся. И осторожнее они теперь будут

вдвое, а злее – так вдесятеро. Недобил клан – жди беды. Так что, бывало и наоборот –

приедем на чистку, а чистить некого – пусто в лесу. Зато в селе ближнем – вороний грай,

вонь тухлая да черепа обглоданные меж сожженных домов лежат. Отомстили, стало быть.

Но Ольштад мы вычистили ровно. По слухам, на марку кто-то из Солнечных глаз

положил. Слышал я даже имена конкретные, но повторять не стану – не те это имена, об

которые язык чесать можно без должной причины. Но не удивлюсь, если правда, потому

что нас туда три кохорсы отправили – половину всего регимента – третью кохорсу с

5 Человеку свойственно ошибаться

гарнизонов раньше срока повыдергав. Водись в том Ольштаде даже мифические крылатые

харпы, и тем бы сбежать не дали, шутка ли - полторы тысячи егерей?

Так что когда капитан меня пред свои ясные очи вызвал, да заявил, что в

Ольштадском лесу верга видели, я на него вылупился, что карась на сковородку. Муштры

среди егерей совсем нет и с субординацией у нас полегче, но назвать Бешеного Кезо в

глаза лжецом может только самоубийца. Поэтому я пошёл в обход:

- Одного верга? И при каких же обстоятельствах?

Дерек фыркнул.

- Именно что одного. В лесу, - капитан подобрал со стола исписанный лист, - Ликтор,