Цитадель души моей - Страница 17

К оглавлению

Это я, конечно, больше для Геза сказал – и в мыслях у меня не было, что Феларгир всё

поймет и засядет анатомию бестий изучать. Ну и ладно – мешать не будет, и то хорошо.

Посмотрел я в его глаза оловянные, на физиономию непрошибаемую, вздохнул, отвёл

взгляд и кивнул – садись, мол. Повернулся снова к свиткам.

- Еще кое-что. На сердце посмотрите. У человека оно больше. При том, что волк человеку

по весу не сильно уступает, а верг и тяжелей немного. И что это значит?

Молчат оба. Не понимают.

- Сердце кровь по жилам прокачивает, мышцам силу дает, - медленно говорю я, - чем

сердце больше, тем больше крови оно может прокачать за одно и то же время. Волк

быстрее человека бегает – чуть не вдвое. Но скорость эту свою максимальную он очень

недолго поддерживать может. Стадию одну-полторы он пробежит быстрее человека, потом

выдохнется. А обычная скорость бега у него такова, что тренированному человеку от

волка убежать – труда не составляет. Просто потому, что сердце у человека сильнее.

Кстати, это для большинства бестий верно.

Вижу, что новость это для моих школяров – что для Геза, что для Феларгира. Оба

удивленными и неверящими выглядят. Даже Гез – заерзал недовольно, промолчать

попытался, но не смог:

- Но как же? Но тогда почему… да у меня тетка двоюродная, у неё мужа со свекром зимой

волки…

- Почему обычно люди от волков не убегают?

- Да!

- Потому что нетренированные – раз. Потому что волки намного лучше знают лес, и,

соответственно, умеют напасть так, чтобы лес им помощником был, а людям – врагом. Это

– два. И три – потому что на короткие дистанции волк быстрее человека бегает. Ну еще и

то, что наперегонки с волком бегать имеет смысл только по дороге, да полю ровному. По

снегу, по бурелому, по кустарнику густому – человеку с волком не тягаться. Но если земля

ровная, есть пара стадий форы и противника – явный перевес, то нет смысла вступать в

безнадежный бой. Можно просто сбежать. Любой человек это может – я на картинки тычу

– чудес не требуется.

- Сбежать, - бормочет Фелгаргир и морщится.

- Мы не сражаемся в линии, которую любой ценой надо выдерживать. У нас нет рубежей,

за которые отступать уже нельзя. Поэтому убегать от явно более сильных бестий не только

уместно, но и достойно всяческой похвалы. Вступив один в бой с пятком вергов, егерь в

лучшем случае одного убьёт. А оставшись в живых, еще не один десяток успокоить

сможет. Поэтому живой и осторожный егерь для нас намного нужнее отважного, но

мертвого. Понятно?

Я выжидательно смотрю на Феларгира и дожидаюсь, наконец, неохотного ответного

кивка. Опять он морщится слегка, рукой левой вроде как к груди тянется, но отдергивает

её и замирает. Чего это он? Боль уже пройти должна была… или?

Я шагнул к легионеру, присел перед ним.

- Не дергайся, - сказал. Положил пальцы на грудь, нажал пару раз. Лицо каменное, молчит,

но зрачки сужаются – больно ему. Да и рёбра под пальцами нехорошо играют.

Я вздохнул, встал.

- Иди в казарму, найди лекаря. Пусть в корсет тебя засунет, от боли и для костей что-

нибудь даст. Извини, не рассчитал удар. Давно с людьми не дрался, а у бестий кости

крепче.

- Да мне не больно, я и так… - начал возражал легионер, но я не дослушал.

- Не спорь. Иди. Мы не весь день за свитками сидеть будем, настанет черёд и тренировок.

Феларгир молча соскребся с пола и пошагал на выход. Я проводил его взглядом, обернулся

к Гезу.

- Бернт…Шелест, а скажи…

- Что?

Гез смутился, глаза отвёл. Да знаю я, о чём он спросить хочет – вижу же, как про клички я

рассказал – у него сразу язык зачесался спросить, почему меня Шелестом кличут. Ну,

спрашивай, расскажу. Но он так и не решился.

- Бернт, скажи, а откуда бестии появились? И как?

Ну, как хочешь. Я хмыкнул.

- Спросил, тоже. Не знаю. И никто не знает точно. Версии всякие есть, но доказательств,

что всё именно так было, а не наоборот – нет.

- Но вы же, егеря, ближе всех с бестиями общаетесь? Наверное, какая-то версия у тебя

есть?

- Есть, - я кивнул, - но сначала ты скажи. Сам-то как думаешь?

- Да никак, - зло ответил Гез, - в Арелте я у настоятеля спрашивал, так он мне сказал, что

это кара божья за грехи наши. «При чем тут бог», я спрашиваю – «у бестий же свои боги

есть?» А настоятель мне: «Бог – один и имя ему – Саваоф, а зверобоги суть демоны

адские, над адскими же тварями поставленные». А кроме настоятеля мне никто толком

ничего и не сказал. Кто говорит, что бестии были всегда, кто говорит, что они – от

кровосмешения людей и зверей появились, кто и того чуднее сказки рассказывает. Слышал

много, но ни во что не верится.

Я усмехнулся.

- А что же про наказание за грехи? Тоже не верится?

Гез головой замотал:

- Нет. Мы ж их тоже убиваем. А ведь и боль им ведома, и сострадание. Что – и мы им за

грехи посланы – за их грехи, что ли? Да и не вижу я в них ничего адского-то. Они ж

просто звери, на людей похожие.

Я челюсть подобрал тихонечко, сделал понимающее лицо, покивал многозначительно.

«Боль им ведома и сострадание»? Ну и ну. Пару раз приходилось мне общаться с людьми,

которые за бестиями право на что-то человеческое признавали и пытались на мир с их

стороны посмотреть. Вот только, что характерно, среди егерей таких людей я не знаю. Ну

вот разве только себя. Поэтому я не отболтался обычной сказкой, как планировал